|
|
Крылья
1.
Обойдя вокруг дома, я убедилась, что падать будет некуда. Под моими окнами одни кусты и деревца. Не хватало, чтобы я покалечилась и осталась беспомощным инвалидом. Тогда уж точно не смогу покончить с собой. Вот уже несколько месяцев я жила с раненым сердцем. Под моей левой лопаткой торчал острый ножик, так и оставленный там равнодушной рукой, и каждый вдох причинял мне острую боль. Можно, конечно было выпить 50 таблеток снотворного, и это, пожалуй, был бы лучший выход, но я боялась, что не выдержу и в последний момент позвоню в скорую помощь. Так что это тоже не подходит. Но сначала надо бы заняться предсмертной запиской. Хотелось всё-таки составить её художественно, выдержав в строгом и лаконичном стиле.
Ах, как же я завидовала смертельно, неизлечимо больным! Как была бы я счастлива, если бы нашли у меня такую болезнь, и я оказалась бы тогда уж точно в безнадежном положении! Я бы только странно и невозмутимо улыбалась в ответ на удивленные взгляды врачей, я бы наконец вздохнула с облегчением. А пока… Пока мое сердце являлось юдолью скорби и печали. Мне оставалось лишь перебирать в уме подходящие способы самоубийства. Но в тот день я ничего решать не стала и, запив таблетку димедрола добрым глотком водки, провалилась в тяжелый сон.
На протяжении многих лет мне снилось одно и то же. Я летала над верхушками самых высоких деревьев. Страха не было. На душе было спокойно и безмятежно. Внизу виднелись ржавые крыши домов и хозяйственных построек. За городом блестел изгиб неизвестной речушки, отражавшей золотые лучи заходящего солнца. Я летела с чувством полной отрешенности, без направления, без цели.
Затем пришло пасмурное безотрадное утро. На дворе стояло лето, но на редкость хмурое и холодное. Давящий дневной свет навалился на глаза. Вставать не хотелось. Я долго лежала в постели не шевелясь. Если бы можно было так и оставаться до вечера! Наконец, я поднялась, и тяжелая кровь, неумолимо повинуясь гравитации, прилила к ногам. Я поплелась в ванную, где подставила вялые пальцы под горячую воду. Постепенно тепло разлилось по рукам, и мне стало чуть лучше. Я пошла на кухню, поставила чайник и взглянула на тусклый пейзаж за окном. Мир вокруг рушился, пол выходил из-под ног. Я не могла оставаться здесь, на этой шаткой земле нельзя устоять, не за что схватиться, ни чему нельзя доверять. Всё ненадёжно, лживо, фальшиво. Это был не настоящий, придуманный кем-то, порожденный чьей-то жестокой фантазией мир.
Горячий чай ненадолго согрел меня. Итак, у меня было два выхода. Спокойно жить или спокойно уйти из жизни. У каждого решения были свои плюсы и минусы. Нужно сесть и всё взвесить. Но думать не хотелось. Я забилась в угол дивина, сжавшись, и прикрыла глаза, медленно погружаясь в липкую дремоту.
Резкий телефонный звонок заставил меня очнуться. Мама ученика с придыханием сообщила, что они летят на неделю в Хургаду и заниматься сегодня не смогут. Внутри меня все ликовало. Я искала повод не выходить из дома – и вот, пожалуйста! На сегодня я избавилась от вредного и подлого мальчишки с на редкость вонючими ногами. Я сладко потянулась и решила принять внеочередной душ. Ополоснуться не помешало бы, почему-то слегка зудели и пощипывали лопатки. Я решила не лениться и как следует потереть спину кусачей мочалкой.
2.
Вода еще тяжелыми каплями стекала с кожи, когда я одной рукой завернула старый тугой кран, а другой тянулась за свежим махровым полотенцем, отдающим дешевым стиральным порошком. Странно, но жжение в области лопаток усилилось. Я наспех промокнула кожу и повернулась к небольшому покрытому матовым слоем пара зеркалу. С легким скрипом я провела не нему ладонью и в образовавшейся прозрачной дорожке стала рассматривать свою спину, неудобно повернув шею. Мои лопатки не были красными, а, напротив, очень бледными и, на ощупь, как-будто шершавыми. Не хватало мне заболеть, да еще какой-то непонятной болезнью. Или подхватить прилипчивую заразу. Как всё это противно. Настроение было испорчено и я решила не обращать внимания на эту ерунду, может само пройдет. Не следует заранее волноваться.
Так прошло несколько дней, и я упорно старалась не замечать дискомфорта. Осмотреть свою спину мне пришлось когда одежда уже стала цепляться за какие-то шипы на лопатках. К своему ужасу и изумлению я увидела торчащие из меня светлые жесткие волосы, расположенные двумя плотными кучками на каждой лопатке. Нет, теперь я решила дождаться, чем это закончиться. Что же меня ожидает? Инвалидность и беспомощность? Инфекционное отделение? Нет, врачам я решила не сдаваться, ни за что.
Вскоре я не могла спать на спине. Выходя куда-то стала одевать жилетку, которая хоть как-то прижимала уже достаточно длинные и твердые волосы, напоминающие скорее перья молодого гуся.
Лето незаметно пролетало, постепенно я успокоилась, впала в некую меланхолию, коей предавалась в одиночестве на своем балконе девятого этажа. Так я задумчиво сидела теплым вечером, обозревая крыши близлежащих домов. В своей футболке сзади я сделала разрезы, чтобы не сдавливать свои белые перья, которые всё продолжали оформляться в сильные красивые крылья. В душе я понимала, что это не нормально, что мне нужно к хирургам, но почему-то это меня совершенно не волновало. Я хорошо спала, мало ела, в основном зерно и немного хлеба. Общаться мне ни с кем не хотелось. Мелкие жизненные заботы больше не волновали меня.
Я любовалась закатом, когда увидела несколько крупных птиц, совершавших перелет, видимо готовясь в южные земли. Что может быть прекрасней? Парить в безбрежном небе, полагаясь на силу своих крыльев и, играючи, ловить воздушные потоки. Я услышала крик птиц и внутри меня всё затрепетало. Новая сущность проснулась во мне, желание новых ощущений растеклось по крови. Мне захотелось глубоко вдохнуть этот пряный вечерний воздух. Мои перья непроизвольно расправились. О, это были уже красивые мощные крылья! Они могли бы без труда поднять мое исхудавшее тело. Но мне еще не хватало смелости. Я подошла к рубежной черте и робко застыла перед ней. Позади оставался пусть постылый, но привычный мир, пусть пустая, но легко прогнозируемая жизнь. А что ждало меня? Меня, крылатую одинокую женщину? Даже если я и смогу взлететь, куда мне направиться? Мне не с кем было посоветоваться, я была совсем одна со своей то ли бедой, то ли счастьем.
3.
Когда пришла осень, все мои сомнения рассеялись. Часто по ночам я летала над соседним прудом, стараясь подниматься как можно выше, чтобы не быть замеченной чьим-нибудь любопытным глазом. Я уже уверенно держалась в воздухе. Рассекая ночной воздух, порой обгоняла неуклюжих голубей, дико косившихся на меня. Я еще больше похудела, а кожа заветрилась и покрылась серыми пупырышками.
Конечно, я никому не рассказывала о таком повороте в моей жизни. Разве кто-то мог понять все преимущества моего заболевания? Мне бы просто отрезали крылья …
Ничто больше не держало меня в этом мире, да и сам человеческий мир как-бы потускнел, отошел на задний план, перестал быть значимым для меня. Связь моя с ним почти оборвалась, и я стала готовиться к главному событию моей жизни. Часто я видела, как стаи птиц делали круги над городом, собираясь на юг. Дважды мне удалось почти присоединиться к ним, держась, конечно, поодаль, с левого края. Такие тренировки были важны для меня. То, что я задумала, требовало хорошей подготовки.
Ночи становились всё холоднее, и я стала собираться к великому перелету. Оглядываясь назад на свою жизнь, я не могла найти ничего, что удержало бы меня от бегства. Да, я жила, как все жили, думала так, да и стремилась к тем же обыденным и банальным вещам, что и другие люди. Я, по-существу, не жила по-своему, втискиваясь в общепринятые рамки. Но это были чужие мысли, чужие цели, чужая жизнь, не моя. И вот теперь, когда у меня есть такая замечательная возможность, неужели я не воспользуюсь ей? Неужели испугаюсь и поверну назад?
Конечно, не всё было так просто в моем новом мире. Здесь существуют свои трудности. Так, неосторожно можно попасть в сильный поток леденящего ветра и простыть. Реактивные самолеты, проносящиеся над птицами, могли испугать, оглушить, привести в панику. Но больше всего я боялась людей – от этих подлых существ можно было ожидать всего самого плохого. Они могли притвориться друзьями, а сами поймать зазевавшуюся птицу и покалечить её.
Постепенно я научилась немного понимать язык птиц. «На юг, на юг, скорей на юг!», – так кричала стая на моем пруду. Что ж, пора и мне. Эти птицы укажут мне путь. Я могу следовать за ними, хотя бы первое время, и сохранять всё же свою независимость. Не могу сказать, что у меня нет сомнений, я не знаю, выдержу ли перелет. Но решение принято. Возможно, эволюция сделала шаг вперед, а, возможно, со мной произошла мутация. Я не стану искать причины. Меня занимают лишь мысли к перелету в теплые края. Завтра я отправляюсь, и будь что будет.
|
|
| Просмотров: 455
| Рейтинг: 0.0/0 |
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ] |
|
|
Вход на сайт
Регистрация